Я подозреваю, что бог сначала хотел сделать из меня кролика. На моих руках уже третье произведение – маленький Игорёк. Вижу, что на лице молодого человека улыбки уже нет. Вот оно подсознательное сознание! Задумался он, что крутиться теперь придётся как юла, в три раза быстрее. Дашка к тому времени стала тоже шире в три раза, попробуй прокорми такую!
За эти три недели, что Анжела Павловна ведёт в его седьмом классе уроки химии, о ней он узнал немного: что недавно окончила институт, что по распределению направлена в их маленький городок, где ей выделили однокомнатную квартиру – и всё.
Михаилу Ивановичу вспомнилось, как часто, когда оставались вдвоём, они заводили разговоры о политике, о новостях, о фильмах, о девушках – да о многом, что могло интересовать тогда, – и обязательно эти разговоры заканчивались бесконечными спорами.
Потом мы выпили за великую науку – уфологию! Потом за наше Правительство, за Путина, потом за Газпром, и позже, помнится, мы ещё за Аллу Пугачёву и Ирину Хакамаду выпили дважды.
Не успел сказать, как в одной руке пол-литровую держу, а в другой банку с огурцами. Присел за столик, налил, выпил. В голове хорошо так стало, мысли разные поползли. Домой идти уже расхотелось – да и вообще, какого чёрта я там забыл? Здесь теперь жить буду!
Через несколько минут санитары тащат сопротивляющегося Палкина в ординаторскую. Они прижимают его руки к спине, затем надевают смирительную рубашку. Та же медсестра держит наготове шприц.
Новость по деревне пролетела пулей: в гости едет американский миллионер! Вздумалось ему посмотреть, где жил его предок. Глава тут же собрал всех:
– Может, по деревне пройдётся, может, и в гости кому зайдёт, кто его знает… Прошу, земляки, не посрамить, сохранить облик человеческий! – тут он потускнел и отчаянно добавил: – Ничего не просить! Ясно?
Все понимающе кивнули головами, разошлись и стали готовиться. Когда ещё такой случай представится?!
Иван Абрамович Иванов был крупным российским бизнесменом. Сценарий его успешной карьеры не стоит описывать подробно: вряд ли он отличается от сценария многих его коллег. Когда-то в лихие девяностые он кое-чего прихватил, потом раскрутил и умножил, а теперь, весело орудуя лопатой, загребал по полной. Правда, по ночам, дабы никто не заметил, старался перекидывать всё за пограничный забор: там жила мечта и так было спокойнее.
