Однако Рузанов как завороженный сидел на заднице и, открыв рот, наблюдал совершенно невероятное зрелище: огромная, длиной не менее полутора метров плоская морда, страшно похожая на крокодилью, но какого-то грязно-бурого цвета неожиданно высунулась из тины у самого берега, распахнулась устрашающая пасть, усеянная сверху и снизу сплошными острыми скрестившимися зубами, и мгновенный водоворот тут же затянул в нее злополучную наседку.

Однажды супермагнат Генри Форд, путешествуя по новогодней Флориде, увидел на шоссе девушку, пытавшуюся исправить свою шикарную машину — Кадиллак. Форд остановился, вышел из тачки и спросил у автомученицы: "Что-нибудь испортилось?"

Мать всю жизнь проработала в библиотеке, оказалась женщиной без возраста и резво носилась по Москве в своих любимых узких брючках. В девяностых стала исповедовать либерально-демократические взгляды, любила Гайдара, но в личной жизни придерживалась сурового авторитаризма. Как большинство на Земле, она свято верила, что умеет планировать чужую жизнь намного лучше, чем свою.

"Невозможно писать, если ты не отталкиваешься от конкретных прототипов: людей, ситуаций, предметов. Но тут есть опасность, что ты будешь описывать свой личный опыт, никому, кроме тебя не интересно. Если же ты будешь писать об общем, или о типическом, что одно и то же что среднестатистическое, у тебя не будет необходимой конкретики".

История Папагено — это история об изменениях человека в процессе взаимодействия с окружающим миром, который выходит за рамки его крохотного места обитания. В таком небольшом пространстве и зарождается маленький человек.

Сценарий двухсерийного мелодраматического боевика ужасов с прологом и эпилогом.

Петровы начали кивать и пятиться к машине. И в этот момент раздался истошный крик. Они оглянулись. Два пограничника крепко держали Симонова. Он кричал, выгибался, извивался и всячески пытался вырваться. Лицо его было багрово-красным, по лицу лились крупные слёзы.

Дело сложилось у приятеля, Вовы Бокова. Нас, парней, было человек пять — потчевались на лоджии. Отменный летний денек, предвечерние часы. Света, жена Володи, для сохранности нервов отчалила с Бимычем, собакой, на прогулку. Мы с хозяином как раз стояли у окна, картину освидетельствовали воочию.

Не ответив, Доррит укуталась в простыню и скользнула в ванную комнату, а Роберт, глотая вино, принялся представлять себе Доррит юной девушкой. Из ванной Доррит вернулась одетой и встала к окну.

От одиночества горького потихоньку и к рюмочке пристрастилась. А уж зелье хмельное и довело до места мойщицы. Кажется, уже веки вечные женщина над грязными тарелками спину гнет, и теперь все ее не иначе как бабкой Валей кличут, только вот не судьба ей оказалась внуков понянчить.