ПИСЬМО К СПАСИТЕЛЮ
Спаситель!
Когда растворится Твой облик
в призрачной дымке на горизонте,
хватит ли зрения мне Твой силуэт различать?

Спаситель!
Когда в бесконечной пустыне
закроют твой след суховеи столетий,
смогу ли идти за Тобой?

***
И засмеялся март: — Уже пора! —
За Черным Шляхом, за Великим Лугом —
Гляжу: мой прадед, и пра-пра, пра-пра —
За временем проходят, как за плугом.

КУБА ЛИБРЕ
Наташе

Улыбнёмся и погибнем,
но пластинка доиграет.
Майский вечер Куба либре
по стаканам разливает.

Будет больно гибнуть, Ната,
будет страшно и неловко.
У рассвета взгляд солдата
и пехотная винтовка.

Целовать твои коленки
сладко, Ната, и тем паче,
что с утра стоять у стенки,
напевая и не плача.

Эта белая дорога —
Словно белая молитва...
Сколько солнца, сколько Бога
Над землей моей  разлито!
Камень треснувший лиловый
Не отбрасывает тени.
Льется огненное слово
В души детские растений.
И к земле так близко небо,
И так много синей шири,
Будто вправду смерти нету
В этом мире.

В дороге их вела одна звезда вдали,
Но скрылась вдруг она — и стал весь мир темнее.
Два Белые Волхва, чья родина — Халдея,
Чертили посохом то знак, то круг в пыли,

Расчёты делали и бороды скребли,
Но тщетно! Не нашлась хотя б одна идея.
Где путеводный свет?! От горя холодея,
Шатры поставили и плача спать легли.

Но бедный Чёрный Царь, презрен двумя другими,
Сказал: «Не мы одни... Есть жажда нестерпимей:

***
Печальный философский пароход
Вдаль отплывал по воле негодяев.
Иван Ильин и Николай Бердяев,
Учёный и профессорский народ.

Холодным нетерпеньем сентября
Он покидал пределы Петрограда.
Чужбина — вот философу награда,
Вот любомудру алая заря.

ПАСТОРАЛЬ
                        Н. П.
Там, за дальней норой,
там, где небо — горой,
поросло всё подлеском да ельником, —

ТИХИЕ РАДОСТИ
Тихие радости наши — лишь отголоски дождей.
Солнце из глиняной чаши льётся быстрей и вольней,
Синее дно раскалилось, поберегись, пригубив.
Где тебя, лето, носило?  Я ли тебя не любил?
Я ли тебя? Покажись-ка...  плавится воздуха медь,
Счастье так ярко и близко, что невозможно терпеть —
Блещут в стремительной речке, словно монеты, лещи,

***
Над водой зависла стрекоза,
плачет за кладбищем зимородок.
У любви упрямый подбородок
и животворящие глаза.

После дождя
Умытый мир. И смирно облака
Скользят по глади неба — пеной мыльной.
И синь небес нам стала так близка,
Что в каждой луже скрыт ее посыльный.
И горным хрусталем искрит асфальт.
И луч слепит таким прозрачным блеском,
Что мы, прищурившись, сложить из смальт
Осколков можем нашей жизни фреску.
Так чистота разлита меж людьми,