Был ранен, выжил, победил,
Вновь в гарнизонах вдалеке,
Но в уставном он вещмешке,
Где б ни сражался и служил
Всегда жезл маршала носил.

Там пыль столбом, футболка к телу липнет.
Мы по грунтам шуруем на Калашку.
И чёрт с тобою, параллелепипед —
в такие дни плевать нам на домашку.
Тем более, каникулы когда.

Купались на Калашинском до ночи,
питаясь в основном зеленой дичкой.
О будущем мы думали не очень,
о прошлом — свысока и неприлично.
Тем более, когда кругом вода.

Составлена по новорожденному сборнику поэта «Стихотворения», почти всем из них свойственна гумилёвская точность ритма и рифмы, не знающая погрешностей. Это стенограмма души и мысли, а неожиданная концовка поражает неожиданностью, как красивая женщина, на которую оборачиваются. Каждую из этих миниатюр в слове можно сопровождать комментарием о её культурологической природе и художественных свойствах.

От автора. Данные тексты Четвероевангелия, или Евангелия Святых Страстей, канонически выделенные из состава четырёх Евангелий: от Иоанн, Марка, Луки и Матфея, даются как отдельно Составное Евангелие, которое в полном объёме читается в храмах в Страстную Пятницу накануне Пасхи. В своём переложении в стихах этих текстов автор ставил себе задачей быть как можно ближе к подлинному содержанию такого Евангелия, не привнося никакой отсебятины. Потому и писал это переложение имея в основе старославянский текст, а не перевод на современный русский язык. Вследствие этого текст переложения содержит в себе некоторые архаизмы и снабжён поясняющими примечаниями.

Калитку тяжестью откроют облака,
И бог войдёт с болтушкой молока.
Ты не потянешься, но ляжешь наповал
Убитый тем, в чью душу наплевал.
И ты увидишь в чёрном полусне,
Летя вразброд на вещем скакуне,
В твоей спиною созданной ночи
Мечта богов воплощена в печи.

1
А кроме голубой крови
и нет ничего,
на честном слове
все королевство его —
долги да междоусобицы,
можно бы и приспособиться
к безденежью и тоске,
ходить налегке,
среди богемы
искать темы:
аристократ, декаданс, вино,
опиум, куришь его давно,
Квинси, сука,
и, кто там в ночи туманной
мелькнет без звука,
покажется Анной,
до самой смерти
удержит тебя?
Как пляшут черти,

Найдено в одном из писем с фронта рядового Тимофеева Александра
своей жене Тимофеевой Александре

Этой речки под Бреслау не было на карте,
Имя ей придумал цыган, что при кухне был.
«Не речка, а могила. Полегём здесь, братья…» —
Так сказал тот цыган. Он знал, что говорил…

Про его фамилию и в штабе не слыхали,
Ни замполит, ни писарь, ни Сашка-почтальон.
Прозвищей смешною «Столбы» его все звали,
И прозвищей такою был доволен он.

Об авторе: