Калитку тяжестью откроют облака,
И бог войдёт с болтушкой молока.
Ты не потянешься, но ляжешь наповал
Убитый тем, в чью душу наплевал.
И ты увидишь в чёрном полусне,
Летя вразброд на вещем скакуне,
В твоей спиною созданной ночи
Мечта богов воплощена в печи.

1
А кроме голубой крови
и нет ничего,
на честном слове
все королевство его —
долги да междоусобицы,
можно бы и приспособиться
к безденежью и тоске,
ходить налегке,
среди богемы
искать темы:
аристократ, декаданс, вино,
опиум, куришь его давно,
Квинси, сука,
и, кто там в ночи туманной
мелькнет без звука,
покажется Анной,
до самой смерти
удержит тебя?
Как пляшут черти,

Найдено в одном из писем с фронта рядового Тимофеева Александра
своей жене Тимофеевой Александре

Этой речки под Бреслау не было на карте,
Имя ей придумал цыган, что при кухне был.
«Не речка, а могила. Полегём здесь, братья…» —
Так сказал тот цыган. Он знал, что говорил…

Про его фамилию и в штабе не слыхали,
Ни замполит, ни писарь, ни Сашка-почтальон.
Прозвищей смешною «Столбы» его все звали,
И прозвищей такою был доволен он.

Об авторе:

Обступило лесом, садом
Лето помутневший пруд.
Лодки стынут у причала
И молчание вокруг.

В полусне прогромыхало —
Резкий запах резеды,
Тяжелей на сердце стало,
Голоса приглушены.

Под простой напев печальный
Эскадрон сбавляет ход.
Только снится берег дальний,
Кипарис у входа в грот.

Перед бездной инфернальной
И недвижим и угрюм.
Полумрак и шум фрактальный
Вечный спутник смутных дум.

Рождественская суета,
дела пустые!
Ложится рано тень креста
на мостовые!

Снует растрепанный народ,
подарки ищет.
И колкий ветер из ворот
небесных свищет.

Из кабинета хорошо видна крыша пристроя здания больницы. Там на антенне постоянно сидит одна и та же, как мне кажется, ворона. В жару открывает клюв и отводит в стороны крылья. Проветривается. Её пытаются согнать сороки, но, как правило, безуспешно...

Разинув клюв, сидит проныра,
но "Кар!" не слышно. Плавит зной
в зобу остатки от гарнира
(помойка кормит "на убой"),
и нет нужды хозяйке мира
спешить туда, где над толпой
парят голодные кумиры,
презрев протухлости покой.
 

С Ильёй Бестужевым я был знаком шапочно. Пару раз видел его выступления на традиционном фестивале «Ангелы, слетающие с неба». Этого не всегда бывает достаточно, чтобы составить цельное представление о творчестве поэта. Когда же я открыл его мемориальную страничку на Стихах.ру, моему удивлению не было предела. Стихи оказались не просто «крепкими». Многие из них были «журнального уровня». То есть при желании Илья вполне мог опубликовать их в «Дружбе Народов» или «Новом Мире». Почему же он этого не сделал?..

Много чего солдат

делал, пока война!

Выживший — виноват,

заслуживающий ордена —

вдвойне. За спиной рюкзак,

поклажа, его доход,

добытый и так и сяк —

от вдов, от сирот!