Детские воспоминания — одно из самых трогательных явлений в писательской жизни.

Однажды, стоя на платформе метро, я обдумывала предстоящую лекцию и почти бездумно разглядывала ставших уже привычными диковинных птиц с женскими головами, изображённых на стене. Вдали начинал светить огнями приближающийся к станции поезд. Грохот и вибрация усиливались, люди подтягивались ближе к краю платформы.

— Ну, теперь ты...

Нетерпеливо, в предвкушении умственного удовольствия, Лысый потер ладони и приготовился слушать.

«От асфальтовой дороги к деревне ведёт заросшая тропка…» По этой заросшей тропинке вместе с автором мы путешествуем по закоулкам его деревенских воспоминаний, берущих истоки в самом детстве.

Можно ли изменить настоящее и будущее? Конечно, скажете вы. Главное, иметь сильное желание и железную волю, ведь часто человек живёт, не задумываясь о своём жизненном пути, а просто съезжая в сторону, куда «направлены лыжи». Слышали ли вы о так называемых управляющих ситуациях, которые то и дело нам кто-то создаёт, формируя наше будущее?

Ключевая мысль рассказа Андрея Иванова неслучайно вынесена в эпиграф. И дальнейшее повествование подтверждает эту мысль, опрокидывая все законы физики и вообще всего, что «обычно бывает».

Рассказы Николая Смирнова из цикла «Бледный венок» печальные и прозрачные, тонкие и острые, тихие и жуткие, отчаянные и торжествующие — в своём понимании мира и человека.

Часто бывает, что роковое несовпадение внешности и «внутреннего содержания» приводит к необходимости постоянно что-то доказывать окружающим. Этот конфликт сплетается с множеством других и постепенно разъедает человеческую жизнь, обрекая её на существование только в определённом ограниченном русле.

С утра подморозило; даже в избе чувствовалась прохлада. Стоял конец сентября, утренники в эту пору неудивительны. Василий Дмитриевич, по обыкновению, проснулся рано: куда денешься, старость не радость, утром спать не дает, зато вечером рано в постель гонит. Он, правда, немного поворочался на своей деревянной кровати, выбирая удобную позу, чтоб еще подремать, но не получилось. Встал и растопил шесток, где они с Дарьей готовили себе завтрак.

Такие рассказы удивительны в своей внешней незатейливости, иногда в кажущемся отсутствии композиции или сюжета — а может быть, ещё бог знает каких формальных параметров. Но величие истины и бесконечность раздумья над ней всегда присутствовали и присутствуют в больших и маленьких произведениях Николая Смирнова. Именно эти параметры внезапно создают то в одной, то в другой точке казалось бы двухмерного текста вертикаль, уводящую в вечность.