Анекдот в том, что Луначарский свою драму превратил в подтрунивание над самоуправлением. Он взялся переиначить конец книги Гёте. Там Фауст, обманутый Мефистофелем, умирает со словами, оговоренным в договоре о продаже души дьяволу. Здесь Мефисто терпит поражение от… ремесленников города, столицы герцогства, взявших власть в свои руки. И Фауст, переметнувшийся к ним, умирает победителем: он передал им своё изобретение, железного человека (прообраз роботов, сменящих человека на работе при коммунизме). Подтрунивание Луначарского состоит в акцентировании фатализма, присущего прудонизму.

Смотреть этот фильм я стал потому, что на канале «Ностальгия» увидел самый конец его. Странный. Любящая парня девушка, отказывается идти за него замуж, лететь с ним в Дели, куда он назначен собственным корреспондентом, а он за два месяца перед этим отказывается от её предложения прожить эти два месяца друг с другом и только друг для друга. Впечатление, что Зобин своей Вероникой говорит, своя дорога в социуме — это самое ценное в жизни. Даже у женщины. И если эта своя не совпадает с женской стороной личности, то последней надо жертвовать. Поучение, мол, такое. Заметили? Я говорю «мол» и «впечатление».

Она была официанткой в ресторане. В Ялте. Мы с товарищем охотились на женщин. Нас обслуживала одна пухленькая, хорошенькая. Я с ней стал заигрывать, она — клевать, как говорится. Меня в ней привлекала профессия (здоровье работников общепита, должно быть, проверяли, и меньше был риск заразиться). Я дождался закрытия ресторана и пошёл её провожать. Прощаясь у её садовой калитки, я рассказал ей о своём сне. До или после поцелуя с нею, не помню.

Я вынужден писать о фильме «Бык». Почему вынужден? — Я предпочитаю выявлять художественный смысл. А им я считаю следы подсознательного идеала автора (недопонятности, неожиданности). Их в фильме Акопова нет. Это — фильм-иллюстрация идеи. Идея та, что хорошо человеку только в гармонии личного и общественного. Когда же либералы общественное отменили, и остались только семейные ценности (Бык в фильме на всё готов ради семьи своей), то для большинства вообще всё пошло крахом, и сама страна чуть не погибла. Погибла б, не уйди Ельцин от власти (на чём фильм и кончается, на его, при отрешении, просьбе простить его).

Проблему подсознательного идеала в скрытом виде — словами «сокровенное мироотношение» — поставил Атанас Натев, вникая в различие явлений, воздействующих на человека (в отличие от жизни, действующей непосредственно и принуждающе), — вникая в различие явлений, воздействующих непосредственно и непринуждённо: искусства, личного примера и игры. Личный пример от искусства отличается непреднамеренностью. Игра сводится к моментальности переживания. И только искусство воздействует на сокровенное мироотношение (Натев А. Искусство и общество. М., 1966. С. 196—199).

Умер Марк Захаров. Вот времечко было! Отличных фильмов — полно. Я, помню, за секунду определял, хороший фильм или нет. А сегодня начался какой-то сериал. Мне самые первые кадры понравились, и я стал смотреть. Ну и скоро выключил. Как когдатошние фильмы киностудии имени Довженко — все красавцы, не разберёшь, кто в каком эпизоде. — Опустился я. Ошибся. Секунды стало мало.

Люблю загонять себя в тупик. Относительный, конечно, в данном случае. Потому что очень известен автор, и, наверно, что-то написано толковое и об этом стихотворении — «Похороны» (1911 Ахматовой. Так вот: смогу я увидеть тут ницшеанство (которое для Ахматовой давно открыто, хоть зачастую об этом и умалчивается)? Поначалу я просто ничего не понял (а это запросто с Ахматовой, по-моему, не только для меня). Она ведь, так сказать, пятые акты трагедий писала. Мудрено ведь по пятому акту разгадать трагедию.

Мне попалась книга критикессы Татьяна Москвиной «Культурный разговор». И она дала мне много поводов включить её мнения в сноски к своим статьям. У меня правило: если мне присылают конкретное возражение или я сам на него натыкаюсь, то я над той конкретикой в статье, которая оспаривается, ставлю большую красную звёздочку, а в конце статьи или поблизости от оспариваемого места даю — красным же цветом — сноску, в которой критику признаю или ей возражаю. Так Москвиной я всё возражал и возражал.

И тогдашний Тарковский, и мой теперешний двоюродный брат в коммунизме разочаровались. А я — нет. И я коммунизм понимаю, как жизнь всех, состоящую в жизни в искусстве (творцом или со-творцом, т.е. восприемником искусства). Потому что материальное обеспечение станет не проблемой и будет обеспеченно роботами и автоматическими системами управления производством, когда всем — по разумным потребностям, не больше. И тогда чем иным заняться, как не искусством.

С тех пор, когда я открыл для себя Рубцова, прошло больше 10 лет. И я теперь обуреваем зароком каждый раз не проходить мимо жёсткого вопроса к себе: есть в произведении следы подсознательного идеала автора, то есть — художественность. — Так вот, если дистанция большая между тем, чем воспользовался автор для образного выражения своего неосознаваемого (а мне уже ведомого) идеала, тогда можно предполагать, что сознанию самого автора, ЧТО выражает его образ, неведомо.